Во II-м веке до н.э. в Иудее, находившейся под властью греко-сирийской империи Селевкидов, вспыхнуло восстание. Поводом к нему послужило не столько желание обрести политическую независимость, сколько возмущение жестокими гонениями на иудейскую религию. Они стали совершенно нетерпимыми при императоре Антиохе Эпифане, который повсюду насаждал культ греческих богов (причем в пылу усердия присовокупил к последним также и свою скромную персону), а соблюдение законов Торы запретил под страхом смертной казни.

Но самое печальное то, что многие евреи отказались от религии своего народа. И не из страха перед репрессиями, а весьма охотно, польстившись на греческое “просвещение”. И будучи добропорядочными членами нового общества, они радетельно выдавали властям своих собратьев, продолжавших тайно исповедывать иудаизм.

Тем не менее, восстание, начатое горсткой героев под предводительством братьев Хашмонеев (Макавеев), по прошествии времени стало всенародным и увенчалось освобождением от язычников Иерусалима и Иерусалимского Храма. В 165-м году до н.э., 25-го числа месяца кислев, евреи освятили оскверненный греками Храм и новый жертвенник (слово ханука и означает “освящение”). При освобождении Храма в нем удалось найти лишь один, закопанный в землю кувшинчик ритуально чистого, неоскверненного греками масла, которого могло бы хватить только на одну ночь горения Меноры (храмового светильника), но произошло чудо: этим маслом зажигали Менору восемь дней – пока не было приготовлено новое ритуально чистое масло. В память об этом Мудрецы того поколения постановили, что каждый год эти восемь дней будут днями праздника, и каждую ночь в эти дни евреи будут зажигать светильники у входа в дома.

Однако это должно напоминать нам также о другом, поистине главном чуде Хануки. О том, что несмотря на то, что подавляющее большинство евреев отдалилось от Всевышнего, тем не менее, Хашмонеям удалось одержать не только военную победу над врагами, но и духовную также, и возвратить своих собратьев к религии отцов.

Эти два чуда связаны между собой, и первое является символом для второго. Ибо, подобно тому, как среди огромного количества масла, не уничтоженного греками, но оскверненного ими, все-таки нашелся маленький кувшинчик ритуально чистого масла, так и в глубине души любого еврея, как бы низко он ни опустился, под наслоениями скверны все-таки теплится искра веры во Всевышнего. И это залог того, что каждый еврей может вернуться на путь Торы.